1 марта 1892 года в России начал издаваться журнал «Пожарный». Его издатель — известный пожарный деятель, граф Александр Дмитриевич Шереметев; главный редактор первых номеров — Александр Павлович Чехов (брат знаменитого писателя).
Возглавляемый А.Д. Шереметевым журнал получился весьма интересным и поучительным. Уже в первых номерах был сделан обзор состояния пожарной охраны в городах империи. Было отмечено, что «только обе наши столицы: Петербург и Москва имеют более 10 пожарных команд (имеется в виду частей. В Москве насчитывалось 18 ПЧ, в Санкт-Петербурге — 14 ПЧ и 4 пожарных резерва), и в них пожарная часть организована образцово. Другие же города, следующие за столицами по населению и богатству, заставляют удивляться недостаточности находившихся в них средств для борьбы с пожарами.
В Одессе, которая обладает 300 тыс. населением и не задумались устроить миллионной стоимости театр, существует всего три ПЧ. Число лошадей для перевозки инструментов и бочки — 47, т.е. всего по 15 на каждую часть. Такое же количество людей. Может быть, кто-то подумает, что в Одессе есть паровые, или, по крайней мере, паровая пожарная труба? Ничуть не бывало. Паровые трубы в последнее время не так дороги. Однако их нет в крупных городах — Одессе, Харькове и Киеве.
17 января в Воронеже произошел пожар в Митрофаньевском монастыре. Пожар начался из-за неисправности в дымовой трубе и, поднявшись на верх, перешел на деревянные купола. Они загорелись и рухнули вниз, увлекая за собой тела пожарных. Пожар принял такие размеры из-за того, что от сильного мороза лопались пожарные рукава, а паровой трубы в городской команде не было. Поэтому и убыток составил 200 тыс. рублей.
Общепризнано, что среди огнегасительных средств первое место занимают паровые трубы. По две находятся лишь в Астрахани и Казани, по одной — в Екатеринбурге, Иркутске, Орле, Саратове, Ярославле. В г. Рыбинске — 5 труб.
Число пожарных частей в городе имеет также важное значение. В этом наши города не отличаются богатством. Только в Казани и Астрахани по 5 с соответствующим числом инструментов и прислуги. По 4 ПЧ находятся в Киеве, Курске, Н.-Новгороде, Харькове, Саратове, Николаеве и Варшаве.
Странно видеть, что в таком большом городе, как Ростов-на-Дону, — одна ПЧ, в которой 46 человек. Из них комплектуется так называемое «отделение» команды в части города, называемой «Новым поселением». 30 пожарных охраняют Таганрог, в Симферополе, где 36 тыс. душ населения, всего четверо пожарных и две бочки, а лошадей нет.
А вот и другой анахронизм. В Саратове пожарные не имеют форменного платья и выезжают на работу в рубашках, пиджаках, поддевках, кто в чем попало. Город на содержание пожарной команды расходует более 30 тыс. рублей; очевидно, что не недостаток средств причиною того, что саратовские пожарные щеголяют в разнообразных и неудобных для тушения пожаров костюмах. При тушении пожаров суматоха.
Малочисленной команде помогают тушить, качая воду, любители из толпы. Все перемешалось и нельзя отличить по костюму кто же пожарный.
В городских пожарных командах, где прислуга обмундирована, нет однообразия в форменном платье. Необходимо выработать нормальную (типовую) форму для пожарных, основанную на рациональных началах. Например, чтобы они имели кожаные пояса, как столичные пожарные.
Можно не сомневаться в том, что лучшей гарантией меньшего истребления огнем движимого и недвижимого имущества остается хорошее устройство пожарной части».
В нём широко освещалась работа первых Всероссийских съезда пожарных деятелей и пожарной выставки. «Выставка и съезд, — писал журнал, — положили начало единению между тружениками пожарного дела, разбросанными по необъятному пространству нашего отечества».
На протяжении всего времени издания на страницах журнала публиковалось огромное количество материалов, освещавших не только состояние борьбы с огнем в России, но и зарубежный опыт пожаротушения, достижения в развитии техники. Отечественные авторы находили своим новаторским идеям поддержку у издателя журнала.
В 1895 году в журнале «Пожарный» (№4) была напечатана статья С.А. Штерна о пожарных топографических знаках. Автор убеждал, что «на пожаре, как и на войне, можно успешно действовать лишь при полном знании местности — не только в отношении топографическом, но и в отношении существования в данном районе различных условий, могущих в той или другой мере влиять на ход пожара».
Мысль была развита в № 8. Автор статьи «К вопросу о пожарных топографических знаках» В-ъ предложил «наносить на специальных пожарно-топографических картах множество обозначений, несуществующих на обыкновенных планах, и изобрести для этой цели особые, условные ситуационные знаки».
Здания деревянные (в порядке убывающей огнестойкости их конструкции), крытые соломой, дранкой или гонтом, обозначались желтой краской. Деревянные, крытые тесом — слабой коричневой краской, а крытые толем или железом — той же краской, но более густой. Кирпичные, каменные или мазанковые, с несгораемой кровлей помечались слабой розовой краской. При соломенной или иной сгораемой кровле предлагалось означать здание сообразно материалу кровли, но обвести его параллельно контуру тонкой красной черточкой…
Особые символы предлагались для обозначения различных водоисточников и т.д.
Тогда же журнал «Пожарный» предпринял попытку нарисовать первую пожарно-тактическую схему с помощью пожарных знаков. Таким образом, читателям была представлена полная картина тушения крупного пожара в Бабьем городке, произошедшего 18 мая 1895 года. Площадь его составила более версты, и тушили его московские пожарные свыше 8 часов.
К всеобщей практике использования пожарно-тактических схем в России пришли лишь спустя десятилетие. Поводом для этого послужило участие российской делегации в работе съезда французских пожарных в сентябре 1904 года. Схемы и построенные на их основе упражнения по тактике пожаротушения, показанные на съезде, поразили россиян. На Совете Императорского Российского Пожарного Общества (ИРПО) прозвучал отчет, и вскоре было принято решение создать временную комиссию по пожарной тактике — «использованию естественных материальных и физических средств, имеющихся в наличности, для борьбы с пожарами, отыскивая в каждом случае наиболее целесообразные приемы и способы атаки пожарища и борьбы с ним».
Интересно, что при разработке были использованы материалы журнала «Пожарный» и рассуждения о том, что «борьба с огнем, пожарная война — есть война исключительно наступательная, а изучение неприятельской силы ограничивается естественными свойствами объекта и внешними условиями, сопровождающими проявление этой силы, увеличивающими или уменьшающими ее интенсивность… В пожарной войне преобладающую роль играет пожарная тактика как отдельная военно-пожарная наука».
15 декабря 1905 года было учреждено Положение о постоянной комиссии по пожарной тактике при Совете ИРПО. Тогда же впервые дано определение «пожарной тактике» как науке, изучающей «способы и приемы для использования естественных технических и физических сил в деле тушения, локализации пожаров и спасения жизни на пожарах».
В 1906 году читатели журнала «Пожарное дело» смогли ознакомиться с первыми пожарно-тактическими задачами в специально отведенном для этого «отделе пожарной тактики». Пожарно-тактическая задача №1 имела звучное название «Описание пожара в деревне Погореловка».
Граф Александр Дмитриевич Шереметев
В первый год издания в журнале «Пожарный» (№ 2, 1892 год) граф Шереметев обращался к своим подписчикам с вопросом: «Какие меры в борьбе с огнем нужны прежде всего: предупредительные или огнегасительные? Если бы «Пожарный» задался целью трактовать главным образом только о предупредительных мерах, то он оказал бы весьма жалкую услугу пожарному делу, а потому главной своей задачей он поставил себя служить делу развития в России пожарных дружин и способствовать их солидарности между собой».
А.Д. Шереметев объяснял, что «ни один проповедник одних только предупредительных мер не откажется от услуг пожарного, который задыхаясь в дыму и рискуя собственной жизнью, войдет в его квартиру и вытащит его на свежий воздух. Едва ли в этот момент найдется в душе у кого либо хоть один намек на то, что пожарный не нужен, а предупредительные меры ближе к цели».
Оппонентом графа был другой Александр Дмитриевич, князь Львов — издатель альтернативного «Пожарному» журнала «Пожарное дело» (первый номер вышел в июле 1894 года). По мнению князя, «вернейшим средством для уменьшения пожаров и их гибельных последствий должны служить предупредительные меры, из которых самые надежные заключаются в целесообразном устройстве жилищ. Это должно составлять одну из главнейших задач административно-полицейского надзора».
Жизнь показала, что оба великих в истории пожарного дела деятеля дореволюционной России были правы по-своему. С одной оговоркой: не следует забывать о громадном значении страхования, спасающего погорельца от совершенного разорения и нищеты.
На протяжении трех лет в публикациях журнала графа А.Д. Шереметева была надежда на скорейшее улучшение пожарной охраны в городах и сельской местности. В 1896 году она развеялась. Статьи, напечатанные в двух последних номерах «Пожарного», были полны критики и сарказма. Редакция сообщала, что, «окинув внимательным взглядом все январские пожары 1896 г. в Москве, мы вновь еще раз убедились, что столица горит исключительно по собственной небрежности и нерадению.
Скученность построек, повсеместное неисправное содержание печей не только в частных домах, но даже в церквях, несовершенство средств тушения — все это дает нам столь печальные результаты, что нельзя хотя бы при помощи этих строк не упрекнуть нашу первопрестольную столицу в ее вековом неустройстве, беспорядочности и в отсутствии надлежащих забот, как о частных имуществах, так и об общественном достоянии».
Редакция журнала объясняла своим читателям, что «можно предоставить городам свободу в утверждении планов на постройки, но необходимо эту свободу поставить в должные пределы, как это делается в Западной Европе, где закон регламентирует все технические детали возведения построек. Благодаря этому там редко можно встретить такие антипожарные здания, как сплошь да рядом у нас в малых городах, а нередко и в больших, не исключая столиц. Лучшим примером служит Москва, которая без особенной грубой ошибки может считаться своего рода образцом города, где почти нет построек, удовлетворяющих антипожарным требованиям».
Досталось и северной столице с его «образцовой» пожарной командой. В журнале (№ 2) было отмечено, что «переходя к водопроводному делу мы и здесь должны отвести Петербургу первое место в ряду городов с плачевным водоснабжением. В Думе идут бесконечные ни к чему не приводящие дебаты о распространении водопроводной сети; причем гласные, говоря фигурально, доставляют в своих речах несравненно больше чистой воды, чем делают наши знаменитые фильтры…
Что касается до городских пожарных команд, то в этой области не слышно ни о каких нововведениях и улучшениях. Городские управления думают об организации пожарного дела столько же, сколько и о прошлогоднем снеге».
Публикации журнала «Пожарный», первого русскоязычного пожарного издания, сочетали в себе зарубежный и российский опыт пожаротушения, носили прогрессивный, передовой характер, точно отражая нужды пожарной России.
«21 февраля 1896 г. издатель журнала «Пожарный. Вестник пожарного дела в России», в должности шталмейстера двора Его Императорского Величества граф Александр Дмитриевич Шереметев заявил Главному управлению по делам печати о прекращении им издания этого журнала» (из журнала «Пожарное дело», № 3, 1896 год). За четыре года журнал «Пожарный» успел оставить за собой прочную репутацию солидного и полезного специального издания (всего было выпущено 146 номеров).
Александр Павлович Чехов
О первом редакторе А.П. Чехове
На редакторскую должность в новый журнал А.Д. Шереметев пригласил старшего брата знаменитого русского писателя Антона Павловича Чехова — Александра. Александр Павлович был бесконечно горд.
«Антон Павл! Вспоминай ежедневно и ежечасно, что ты — хоть и гейним, а все-таки не более, как только сотрудник, тогда, как твой старший брат — редактор — и преисполняйся уважения ко мне» (Петербург, 25 февраля 1892 года). Это письмо было написано на бланке журнала «Пожарный».
Журналом интересуются все домашние Чеховых, что подтверждается в следующем письме:
«Пожарный Саша! Твой журнал получаем и с восторгом прочитываем биографии великих брандмайоров и списки пожалованных им орденов»… «…2-й номер «Пожарного» составлен лучше, чем 1-й. Родственникам твоим весьма лестно, что ты ведешь дело вместе с графом и помещаешь портреты князей» (А.П. Чехов, 21 марта 1892 года, Мелихово). Антону Павловичу во втором номере очень понравилась дельная статья «Пожары в селениях», где приводиться обширная статистика. А уже 6 апреля 1892 года в письме к А.С. Суворину Антон Павлович напишет об Александре: «Говорят, он расходится с Шереметевым, у которого, если верить, он получал приличное жалование».
Дома еще надеются, что все уладиться и Александр Павлович будет продолжать редактировать журнал, но в мае 1892 года из письма А.П. Чехова к А.И. Смагину видно, что разрыв между редактором и издателем окончателен: «Кстати об Александрах. Мой пожарный братец уже не редактирует «Пожарного» и поссорился с Шереметевым. Теперь уж он, если приедет, не будет командовать».
И это далеко не первый срыв Александра Чехова на литературном поприще.
Антон Павлович высоко ценил своего старшего брата, потратил немало усилий, чтобы помочь ему, но все более убеждался, что его старания не дают результатов.
«Но к чему я никогда не могу оравнодушить, так это к тем передрягам, которые тебе приходиться переживать, чуть ли каждый месяц» (А.П. Чехов Ал. П. Чехову 4 апреля 1893 года, Мелихово).
Итак, редакторство Александра Павловича Чехова закончилось в апреле 1892 года на четвертом номере журнала.
Предисловие к первому номеру журнала «Пожарный»
Приступая к изданию настоящего журнала, мы делаем первую попытку ввести в России орган, всецело посвященный интересам пожарного дела. В далеко не богатой, по этому вопросу русской литературе периодического пожарного органа до сих пор еще не было. На Западе и в Америке их много, и сам факт их существования указывает на то, что общество дошло до сознания их необходимости и чувствует в них потребность. В Германии чуть ли не каждое мало-мальски обеспеченное материальными средствами вольное пожарное общество имеет свой печатный орган. И эти издания там в почете.
У нас, в России, пожарное дело, в смысле правильно организованной борьбы с огнем, находится еще почти в младенческом состоянии. Число пожарных команд у нас сравнительно с численностью населения почти ничтожно. Вольных пожарных обществ еще того меньше: они только начинают кое-где возникать и нарождаться; громадная же часть нашего Отечества горит и выгорает почти без всякого сопротивления со стороны человека. Сложилось даже и мнение в народе, что пожар есть Божье попущение. Выгорают целые села, и даже города, как, например, недавно Алексин и Пушкари. Огнегасительные средства и вообще все то, что выработала наука, техника и практика для борьбы с огнем, у нас находятся почти еще в зачаточном состоянии. А между тем этими факторами выработано уже много хорошего и полезного, но оно, это хорошее, к сожалению, не всегда доступно, потому что не всем известно. В каком-нибудь уездном захолустном городке, построенном из бревен и соломы и чуть не ежегодно превращающемся в пепел, едва ли известно, что существует такой или иной тип пожарного инструмента, дешевого и в то же время полезного в борьбе с огнем. За отсутствием особого специального органа этой вести донести туда некому. Возможно, что в городке есть и средства, есть и охота обзавестись необходимым инструментом. Одною из задач «Пожарного» будет давать по силе возможности отчеты о новинках и успехах техники и науки в пожарном деле.
Вековой опыт, собственные наши русские успехи и, наконец, все добытое Западом и Америкою накопили массу материала. Его нужно разрабатывать – была бы только охота. Материал этот представляет ныне собою громоздкую кучу, в которой сложено и перемешано и истинно полезное, и дорогое, и дешевое, и простое, и сложное – от примитивного лома и багра до самой хитрой и премудрой по механизму сложной пожарной машины. Разобраться в этом складе, указать, что нужно большому губернскому городу, его маленькому соседу, заштатному городку, торговому селу или, наконец, маленькому соломенному поселку, составляет вторую задачу нашего журнала.
На страницах ежедневных газет сплошь и рядом чуть не каждый день в отделах корреспонденции слышатся жалобы и земств, и на земства, на неудовлетворительную постановку дела борьбы с огнем, на плохой обоз, на недостаток энергии и инициативы. Каждое лето со всех сторон несутся вести о том, что горят леса, что огонь жадно доедает остатки того, что еще пощадил топор, и в этих жалобах слышится даже подчас нотка отчаяния и сознания своего бессилия в борьбе с огнем. Если нашему нарождающемуся на свет журналу удастся помочь, хотя немного советом или указанием, будет исполнена третья задача нашего издания.
В России кое-где начинает проявляться отрадное явление: там и сям начинают возникать вольные пожарные общества и команды. Нарождаются и возникают они, несмотря на свою благую цель, редко и с трудом. Первый шаг во всяком деле труден, и особенно тяжел он там, где добрый порыв для его осуществления требуется облечь в правильные формы и поставить в узаконенные рамки. Для каждого общества требуется устав. Его нужно выдумать или же позаимствовать и непременно разработать сообразно с местными условиями. Нередко случается, что где-нибудь сплотилась дюжина трезвых и здоровых людей, понимающих значение правильной борьбы с огнем. К ним быстро примыкают и окружающие обыватели. Каждый готов идти в добровольные пожарные, чтобы быть готовым спасать свой муравейник. Но дошло дело до устава, до того условия, утверждение которого делает дружину легальной, – а этого устава, хотя бы взятого со стороны, нет под рукою, и все понемножку охладевают, и дело расползается по швам, не успев даже путем возникнуть. В распоряжении редакции находится большой портфель сведений о вольных пожарных командах. На всякий запрос по этому предмету она откликнется с охотой, и если отклик ее послужит началом возникновения хоть одного такого общества, то это будет значить, что существование журнала не бесполезно. При возникновении пожарных дружин другого типа, как, например, городских, частных, сельских и земских, также могут встретиться препятствия чисто технического свойства. Опыт Запада установил, что эти препятствия легко устраняются взаимным обменом мыслей между деятелями и тружениками по пожарному вопросу. «Пожарный» позволяет себе надеяться быть полезным и в этом отношении.
Пожарное дело задает много задач и вопросов. Перечислить их все в коротких словах невозможно. Их вызывает само дело и практика. Начертать сразу строгую и замкнутую программу будущей деятельности совершенно немыслимо: ее можно пока только намечать.
Говорить о той пользе, какую «Пожарный», быть может, будет в силах принести осуществлению правильной постановки вопроса о борьбе с огнем в городах, уездах, селах, и в частности в городских командах, земских, частных и сельских,- значило бы заранее обещать многое. Программа журнала очень широка: в нее вошло почти все существенно необходимое для самой разнообразной и не стесняемой ни местом, ни рамками издания разработки вопроса. Из внутренней России, из Сибири, с Кавказа и из-за границы уже откликнулось много лиц, готовых служить делу в качестве корреспондентов. Есть вероятность, что прибудут еще и новые. Один в поле не воин, а общими силами можно надеяться сделать что-нибудь хорошее и полезное. Первый шаг сделан. Милости просим. Материалы, силы, охота и желание служить делу есть; по полю проводится первая борозда. Будем пахать и сеять – быть может, взойдет и созреет что-нибудь доброе, дельное и полезное.
